отъ него

онъ и по той

удара копчилъ жизнь. Причина чему была слѣдующая. Когда Державинъ пріѣхалъ въ Калугу, то чрезъ нѣсколько дней явился къ нему Гончаровъ, былъ представленъ оть Демидова и Крупеникова, тамошнихъ дворянъ, коп были въ числѣ скрытыхъ извѣтчиковъ Государю Императору о происходимыхъ злоупотребленіяхъ въ Калугѣ. Державинъ, показавъ вышеупомянутую его руки секретную подписку, взятую отъ него Каразинымъ, спросилъ, подлино ли его руки оная писана. Гончаровъ отвѣтствовалъ. что онъ ту бумагу писалъ. « Чего жъ онъ хочетъ? » Онъ отвѣтствовалъ: « Взысканія съ губернатора суммъ, насильствомъ взятыхъ. » Державинъ сказалъ, что хотя бы подпискѣ могъ учинить изслѣдованіе; но нослику опа Каразинымъ взята у него пменемъ Государя по секрету, то и непріятно ему такимъ Инквизиціоннымъ, средствомъ безславить кроткое царствованіе владѣющаго Государя; а потому и желательно бы было, сжели онъ только намѣренъ производить искъ на губернатора, чтобъ подалъ ему формальное прошеніе съ доказательстван:; ибо могъ онъ по секрету чрезъ Каразина объять Императору за тайность поступокъ, учиненный имъ губернаторомъ, но не хочеть иначе производить на немь иску денегъ. Гончаровъ на cie согласился и въ самомъ дѣлѣ недѣлю спустя причезъ прошеніе, въ его домѣ человѣкомъ его писаннсе и подписанное его рукою, въ которомъ ссылался на свидѣтелей, жаловался на губернатора въ ругательствѣ за мнимую, чинимую якобы имъ картежную игру, и въ домогательствѣ у него помянутой суммы, которую просилъ взыскать. Державинъ, принявъ отъ него сію бумагу, будучи занять тогда отправленіемъ почты, просилъ его обождать, чтобъ объясниться о свидѣтеляхъ, въ просьбѣ упомянутыхъ, вышелъ въ другую нату. Гончаровъ, сѣдши на стулъ, дожидался, . и чрезъ нѣсколько минутъ стала у него изъ рукъ выпадать шляпа, что видѣли сидѣвшіе въ той же комнатѣ за столомъ капцелярскіе служители; онъ раза два поднялъ ее, садился по прежнему на стулъ, наконецъ въ третій разъ поднявъ вышелъ въ сѣни, и туть случился ему ударъ, такъ 'ITO онъ чрезъ весьма короткое время, не могши выговорить ни

ком

слова, скончался. И такъ сей незанный и довольно странный и поразительный случай непріятели Державина умыслили обратить ему въ обвиненіе, по доносу губернаторомъ къ Императору, который удостовѣрялъ, что будто опъ произошелъ отъ жестокости допросовъ, учиненныхъ Гончарову. Съ возвратившимся нарочно посланнымъ къ Императору курьеромъ съ помянутымъ донесеніемъ объ открывавшихся подозрѣніяхъ на губернатора, по коимъ требовалось его отъ должности отлученія, прислалъ Императоръ и подлинную жалобу губернатора, столь нелѣпыми клеветами наполненную. Государь, хотя приказалъ удалить губернатора стъ доля:ности, но съ удивленіемъ требовалъ объясненія протпвъ жалобы его. Державинъ, благодаря за довѣренность, отвѣтствовалъ, что въ обвиненіи его, какъ по своему собственному дѣлу, оправдываться самъ не будетъ, а предоставитъ вице-губернатору, вступившему въ должность губернатора, собрать подсудимыхъ въ губернсксе правленіе и спросить въ присутствін предсѣдателей палатъ, какимъ образомъ они были при допросѣ изнуряемы, и что покажутъ, записавъ въ журналъ, донести прямо Государю. Такимъ образомъ cie исполнено. Но къ великому удивленію Державинъ получилъ тотъ журналъ, изъ котораго онъ усмотрѣлъ, что совсѣмъ другимъ образомъ учинено исполненіе. Вмѣсто призыва подсудимыхъ и освѣдомленія, какими они муками и истязаніями при допросахъ принуждаемы были къ оклеве танію невинности, опредѣлено было въ томъ, о чемъ уже они опрашиваны, вновь передопросить и дополнить другими ЛЮДЬМИ ихъ показанія, то есть съизнова слѣдствіе перес.ѣдовать. Сіе было сдѣлано вице-губернаторомъ изъ трусости, отъ угрозь изъ Петербурга сильныхъ людей, что онъ тѣлъ дѣло запутать. Но Державинъ далъ другое предложеніе правленію, объяснивъ, что ему должно призвать только бывшихъ у него въ допросѣ людей, и спросить, чѣмъ и какъ они имъ были угнетаемы, а не вновь производить и оканчивать с.гѣдствіе, что не его есть дѣло, а уголовной палаты, когда высочайшее на то повелѣніе послѣдуетъ. И такъ наконецъ сдѣлано. Державинъ между тѣмъ, собравъ сколько возможно поспѣшѣе показанія допрашиванныхъ,

хо

за скрѣпою ихъ по листамъ собственными руками, и уклонясь отъ новыхъ доносовъ и просьбъ ѣдущихъ просителей изъ уѣздовъ, ибо были безконечны, отправился чрезъ 6 недѣль своего слѣдствія изъ Калуги въ Москву и тамъ, остановясь недѣли на двѣ или на три, изготовилъ по каждому дѣлу порознь для Государя Императора докладныя записки, также и обстоятельное объясненіе противъ жалобъ губернатора, доведенныхъ пріятелями его до Государя, которое кратчайшимъ образомъ доказывало лжи и клеветы, на него взведенныя. Съ симъ запасомъ прибылъ въ Петербургъ въ первыхъ числахъ Апрѣля. Пріѣхавъ во дворецъ, приказалъ доложить; но не былъ принятъ, а приказано пріѣзжать на другой день. Будучи допущенъ, увидѣлъ суровую встрѣчу Государя, который сердито сказалъ ему: « На васъ есть жалобы. >> « Я знаю, Государь, сказалъ Державинъ, вы мнѣ изволили прислать ихъ подлинникомъ ». « Для чего же это?» —« Я васъ теперь, отвѣтствовалъ Державинъ, пространнымъ объясненіемъ не обезпокою, которое извольте прочесть со временемъ, не торопясь, а теперь смѣю только представить подлинный къ вашему величеству репортъ губернатора отъ 31-го Генваря, въ которомъ онъ вамъ доноситъ, что жестокими моими поступками, въ заведенной мною тайной канцеляріп, губернія вся встревожена, и что онъ ожидаетъ дурныхъ послѣдствій отъ народа. »—« Такъ, Государь сказалъ, я этотъ репортъ видѣлъ и послалъ его къ вамъ. Что вы мнѣ на него скажете? »—« Я ничего не скажу, сказалъ Державинъ; а вотъ другой такой же репортъ губернатора ко мнѣ отъ того же самаго мѣсяца и числа, въ которомъ онъ меня увѣдомляетъ, какъ повседневно т` дѣлалъ, что въ губерніи все обстоить благополучно ».—« Какъ!» вскрячалъ Государь, взглянувъ на тотъ и на другой репорты. « Такъ онъ бездѣльникъ! Напиши указъ, чтобъ судить его. »—« Нѣтъ, Государь! возразилъ смѣло Державинъ, позвольте мнѣ теперь не повиноваться. »—« Какъ? »—« Такъ, когда вы изволили во мнѣ усумниться, то не угодно ли будетъ вамъ лучше удостовѣриться во мнѣ и приказать пересмотрѣть мое слѣдствіе, нѣтъ ли въ немъ какихъ натяжекъ къ обвиненію. невинности. »—« Хорошо », п въ ту же минуту приказалъ соста

вить Комитетъ, назначивъ въ него членами графа Алексан· дра Романовича Воронцова, графа Валеріана Александровича Зубова, графа Николая Петровича Румянцова и его, Державина, для объясненій въ случаѣ какихъ неясностей, сказавъ, чтобъ, разсмотря въ подробности всѣ бумаги, вошли бы къ нему съ докладомъ за общимъ всѣхъ подписаніемъ и заготовЯ при томъ и проэкты указовъ, кому и куды какіе слѣдуютъ. Таковымъ разсмотрѣніемъ Комитетъ зани мался слишкомъ 4 мѣсяца; каждаго дѣла порознь слѣдствіе и каждую бумагу найприлежиѣе прочитывалъ и повѣрялъ съ подлинными показаніями подсудимыхъ, и за подписаніемъ правителя Комитета г. Постникова, который послѣ былъ оберъ-прокуроромъ Сената въ 3-мъ Департаментѣ, опредѣлялъ журналомъ, какое дѣло должно быть уважено и замѣшанные въ ономъ какіе преступники должны быть подвержены суду, и какое оставить безъ уваженія. Таковыхъ важныхъ дѣлъ нашлось 34; а признанныхъ не важными, какъ выше сказано, 12, въ томъ въ томъ числѣ признано таковымъ же, по просьбѣ Державина, и ложный репортъ на него Государю, который, по строгости законовъ, долженъ бы быть паказанъ смертію; но онъ, какъ въ собственной обидѣ, не хотѣлъ производить иску. Словомъ, по разсмотрѣніи всего слѣдствія, не найдено, не токмо притѣсненій или домогательствъ подсудимымъ, тѣмъ паче какихъ истязаній, но даже вездѣ и ко всѣмъ великое снисхожденіе, такъ что и недоброжелательные къ нему члены пришли въ удивленіе. Графъ Воронцовъ, какъ старшій членъ, поднесъ докладъ Комитета и просилъ указовъ, которые дѣйствительно состоялись въ Сенатѣ 16 Августа, коими велѣно было губернатора Лопухина и соучастниковъ его, дополня, буде гдѣ нужно, слѣдствіе, судить по законамъ.

хотя

Въ продолженіп сего разсмотрѣнія, Державинъ получилъ довольно не безважное порученіе отъ Императора. Вышеупомянутый Каразинъ, будучи человѣкъ умный и расторопный, хотя впрочемъ не весьма завидной честности, имѣлъ доступъ къ Государю. Онъ показывалъ въ Москвѣ къ нему писанные такіе благосклонные, или лучше сказать, дружескіе рескрипты, что могли всякаго привести въ удивленіе

довѣренностію къ нему Мопарха. Пріобрѣлъ опъ сіе живучи въ Москвѣ, увѣдомляя его о Московскихъ всякаго рода произшествіяхъ и о вышесказанныхъ Калужскихъ злоупотребле ніяхъ, какъ выше явствуетъ, по извѣтамъ безъименныхъ лицъ, къ свѣденію Инператора дошедшихъ. Между тѣмъ какъ производилъ Державинъ, по его развѣдываніямъ, въ Калугѣ слѣдствіе, успѣлъ опъ изъ Москвы прежде его пріѣхать въ въ Петербургъ и тутъ узнать о тяжебномъ важномъ дѣлѣ, паходящемся уже въ Государственномъ Совѣтѣ, между пѣкоторою госпожею Надаржинскою и Кондратьевымъ. Сей послѣдній опровергалъ ея бракъ и дочь внѣ брака зачатую, чѣмъ онъ пріобрѣталь послѣ ея мужа, а своего дяди, великое недвижимое и движимое имѣніе, въ Малороссіи находящееся. Разныя были мнѣнія на той и на другой сторонѣ, а сильгѣшая партія тогдашняго времени, то есть вскорѣ по восшествіи на престолъ Императора Александра, какъ то: г. Зубова,. была па сторонѣ Кондратьева. Каразинъ свѣдалъ о семъ дѣлѣ, и хотя опъ прежде былъ па сторонѣ племянняка, по узнавъ, что вдова имѣетъ дочь лѣтъ 13-ти, которая, по утвержденіи законности ся рожденія, могла быть богатая невѣста, имѣющая въ приданное болѣе 5000 душъ, то и вознамѣрился ходатайствовать за нее, съ тѣмъ, чтобъ получить се себѣ въ замужество (*). Онъ подольстился къ матери, и хотя чрезъ переписку, весьма Ласкательную, не получилъ точнаго обѣщапія о полученіи руки ея, но весьма великую падежду, съ тѣмъ, что ежели онъ ея дѣло псхоч датайствуетъ и пріобрѣтетъ ея склонность. Въ такомъ намѣреніп умѣлъ онъ внушить Государю, чтобы ежели дѣло Падаржинской, въ которой онъ, какъ сговоренной невѣстѣ, береть участіе, по запутанности обстоятельствъ и пристрастію членовъ Совѣта, поручитъ разсмотрѣнію г. Лагарпа, учителя Государя, который былъ тогда въ Петербургѣ, и Державина, какь людей совѣстныхъ и знающихъ юриспруденцію, то они ему удобнѣе представятъ наилучшее мнѣніе.

(1) Это предположеніе Дер кав:па не исполнилось, да и врядь ач было основательнэ. Басилій Назарьевичь Каразинь († 1842; женать былъ на дѣвицѣ Бланкеннагель, родной внукѣ Голикова, собирателя извѣстій о Петрѣ Великомь.