государево повелѣніе, чтобъ онъ непремѣнно заготовилъ указъ объ отрѣшеніи предсѣдателя и поднесъ бы къ подписанію Его Величества. Тогда Державинъ, заготовивъ указъ и поднося къ подписанію, еще объяснилъ невинность предсѣдателя; но Государь, не внявъ его представленію, и не говоря ни слова, подписалъ. Державинъ, принявъ сей указъ, и не контросигнировавъ оный, отослалъ его при письмѣ г. Кочубею, въ которомъ сказалъ, какъ по его докладу и ходатайству сей состоялся указъ, то чтобъ и изволилъ онъ его контросигнировать, а онъ не можетъ, видя невинность предсѣдателя. Кочубей представилъ письмо Государю, которое онъ прочетши, указъ изодралъ. Но неизвѣстно почему и какъ сіе могъ сдѣлать господинъ Кочубей, что онъ чрезъ нѣсколько дней (объявилъ ) означенное имянное повелѣніе въ Сенатѣ объ отрѣшеніи того предсѣдателя. Хотя бъ Сенату и не слѣдовало его принять, первое потому, что Кочубей его объявилъ не по своей части, а по части министра юстиціи, а второе, что предсѣдатели палаты опредѣляются на ихъ мѣста собственноручннымъ подписомъ докладовъ сенатскихъ Императорскимъ Величествомъ; то объявленные словесные имянные указы и не имѣли по законамъ противъ подписныхъ никакой силы. Но однако изъ подлой трусости принятъ тотъ указъ и предсѣдатель отъ должности отрѣшенъ, который одинъ годъ спустя послѣ уже министерства Державина, пріѣхалъ самъ въ Петербургъ, подавалъ письмо Императору, доказывая свою невинность и незаконное его отрѣшеніе: отдана ему справедливость, и по желанію его дано полное жалованье, и онъ отъ службы уволень. Вотъ большею частію какъ молодыми министрами производились дѣла.

Касательно вольныхъ хлѣбопашцевъ, то сіе такимъ образомъ случилось: Румянцовъ выдумалъ, смѣю сказать, изъ подлой трусости Государю угодить, средства, какимъ образомъ сдѣлать свободными господскихъ крестьянъ. Какъ это любимая была мысль Государя, внушенная при воспитаніи его нѣкоторымъ его учителемъ Лагарпомъ, то Румянцовъ, чтобъ подольститься къ Государю, стакнувшись напередъ, смѣю сказать, съ якобинскою шайкою Черториж

скихъ, Новосильцовыхъ и прочими, подалъ проэктъ, чтобъ дать свободу крестьянамъ отъ господъ своихъ откупаться, хотя сего никогда запрещено не было, и на семъ основаніи, отпустилъ своихъ крестьянъ до 200 душъ, которые, какъ послѣ слышно стало, никогда не были его крѣпостными его покойнымъ фельдмарша

людьми, но вольные отцомъ

ломъ, съ условіемъ какого платежа или изъ милости на его земляхъ, вновь отъ Порты пріобрѣтенныхъ, поселенные. Государь проэктъ сей, одобренный его молодыми тайными совѣтниками, принялъ весьма милостиво, или лучше сказать съ радостію, что нашлося средство привести его любимѣйшую мысль къ исполненію, передалъ сный государственному совѣту на разсмотрѣніе, или лучше сказать на исполнепіе. Всѣ господа члены совѣта, хотя находили сей проэктъ не полезнымъ, перешептывали между собою о томъ, но согласно всѣ одобрили, какъ и указъ заготовленный о томъ апробовали. Державинъ только одинъ даль свой голосъ, что всѣмъ владѣльцамъ по манифесту 1775 года отпущать людей и крестьянъ своихъ позволено, а по указу царствующаго Государя 1801 году и снабжать отпущенныхъ людей землями можно, слѣдовательно никакой нужды нѣтъ въ новомъ законѣ. Румянцовъ можетъ отпустить хотя всѣхъ своихъ людей и крестьянъ по тѣмъ указамъ (однако же онъ того ни тогда, ни послѣ не сдѣлалъ ), и новымъ особымъ указомъ разтверживать о мнимой вольности и свободѣ простому, еще довольно не просвѣщенному народу, опасно, и только такое учрежденіе надѣлаетъ много шуму, а пользы никакой ни крестьянамъ, ни дворянамъ. Это мнѣніе его за писано въ журналѣ совѣта; но не смотря на то Государь далъ указъ извѣстный о вольныхъ хлѣбопашцахъ. Когда къ генерал-прокурору онъ присланъ былъ, то онаго въ сенатъ, поѣхалъ во дворецъ и представилъ Государю со всею откровенностію и чистосердечіемъ о неудоб ности указа. Онъ вопросилъ, почему же онъ безполезен? Не говоря о политическихъ видахъ, что нашей непросвѣщенной черни опасно много твердить о вольности, которой она въ прямомъ ея смыслѣ не понимаетъ и понять не можетъ, отвѣтствовалъ Державинъ, по и по самому своему

не посылая

содержанію онъ неудобо-исполнителенъ. Почему? Потому что условливаться рабу съ господиномъ въ цѣнѣ о свободѣ

почти невозможно

,

это такая вещь,

которая цѣны не имѣетъ, требуя со стороны господина только всего великодушія, а со стороны раба благодарности, а иначе всякія условія будутъ тщетны; натурально рабъ за свою свободу будетъ обѣщать все, что отъ него ни потребуютъ; а помѣщикъ, лишаясь крестьянъ и съ ними своего доходу, или лучше сказать своего существованія, захочетъ имѣть такой капиталъ за сію свободу, чтобъ не только не разстроить, но и улучшить свое благосостояніе. Изъ сего выдутъ неустойки въ платежѣ условленныхъ суммъ, изъ неустойки дѣла и тяжбы, которыхъ такое великое множество по долгамъ; сверхъ того, какъ правосудіе въ Россійской имперіи большею частью въ рукахъ дворянства, то дворянинъ, судя дѣло своего собрата, будетъ осуждать самъ себя; изъ того другаго ничего не выдетъ, какъ беззаконіе, — будутъ обвинены крестьяне и обращены по этому указу въ прежнее ихъ крѣпостное состояніе, или тягчайшее рабство, потому что помѣщикъ за причиненные ему хлопоты и убытки будетъ мстить. Сверхъ того и государственное хозяйство не минуемо отъ сего учрежденія потерпитъ какъ въ сборѣ рекрутъ, такъ и денежныхъ повинностей, ибо крестьяне, продавъ взятую ими у помѣщиковъ землю, могутъ переселиться на другія въ отдаленнѣйшія страны имперіи, гдѣ ихъ съискать скоро не можно, или по своевольству своему и лѣности разбредутся, куда глаза глядятъ, чтобъ только не ставить рекрутъ и не платить никакой повинности, въ чемъ они единственно свободу свою ( полагаютъ ). Нижніе земскіе суды или сельская полиція, по пространству въ имперіи мѣстъ нежилыхъ и пустыхъ, удержать ихъ отъ разброду не могутъ безъ помѣщиковъ, которые суть наилучшіе блюстители или полиціймейстеры за благочиніемъ и устройствомъ поселянъ въ ихъ селеніяхъ Ежели же по доходящимъ иногда къ Государю жалобамъ отъ крестьянъ на тиранскіе помѣщиковъ ихъ поступки, на угнѣтенія поборами и разныя насилія, какъ милосердому отцу невозможно не обратить вниманія своего и не оказать правосудія, то къ предупрежденію

таковыхъ жалобъ совѣтовалъ Державинъ Государю, пригласить не вдругъ изъ всей имперіи, а по частямъ изъ нѣсколькихъ губерній губернскихъ предводителей дворянства, кото рымъ дать милостивые рескрипты, похваля съ одной стороны древнюю и новую службу дворянъ, а съ другой изобразивъ дурные поступки съ своими подданными нѣкоторыхъ помѣщиковъ, доходящіе до престола, приложа онымъ и экстрактъ изъ дѣлъ имѣющихся въ сенатѣ, приказавъ имъ найти средство и положить ихъ мнѣніе, какія въ которыхъ губерніяхъ и уѣздахъ могутъ собираемы быть денежныя или продуктами подати или отправляемы работы, потому что они не могутъ быть по положенію различныхъ мѣстъ одинаковы; а такъ же и наказанія тѣлесныя, какія дома чинить и для какихъ отсылать въ градскія и сельскія полиціи. Предводители сіе должны пепремѣнно будутъ сдѣлать, слѣдовательно они на себя сами сдѣлаютъ постановленіе, а не Государь; ропоту не будетъ, и такимъ образомъ и крестьяне облегчатся въ ихъ участи, и правительство не будетъ имѣть опасности отъ которой либо стороны ропоту или не удовольствія. Государь, выслушавъ сіе представленіе отъ Державина, казался довольнымъ, приказалъ указъ свой отдать въ совѣтъ, дабы вновь былъ пересмотрѣнъ. Касательно же созыва дворянскихъ предводителей, то сказалъ, что онъ о семъ подумаетъ, а изъ всѣхъ вдругъ губерній сдѣлать многолюдный вызовъ онъ находитъ неудобнымъ и не безопаснымъ. Державинъ едва отъ Государя возвратился до мой, располагаясь на другой день представить указъ въ государственный совѣтъ, какъ является къ нему г. Новосильцов съ повелѣніемъ отъ Государя, чтобъ указа не отдавать въ совѣтъ, а отослать въ сенатъ для непремѣвнаго исполненія. Державинъ крайне симъ огорчился и не зналъ, какъ тому помочь, то пришло ему въ голову, что въ правахъ сената, напечатанныхъ при министерскомъ манифестѣ, и по кореннымъ Петра Великаго и Екатерины II-й законамъ позволено сему правительству входить съ докладомъ къ Императорскому Величеству, когда какой ново-изданный законъ покажется теменъ, неудобоисполнителенъ и вреденъ государству, то и желалъ пріятельски о томъ сдѣлать вну

шеніе кому либо изъ господъ сенаторовъ, чтобъ онъ, при запискѣ того указа сената въ общемъ собраніи, подалъ мысли прочимъ сенаторамъ взойти въ докладъ къ Государю. представя Ему неполезность указа. Обращаясь мыслями на того и на другаго сенаторовъ, показался ему всѣхъ способнѣе, по престарѣлымъ лѣтамъ своимъ и по знанію законовъ и пользъ государственныхъ. Ѳедоръ Михайловичъ Колокольцовъ, котораго онъ тотъ же день пригласилъ къ себѣ на вечеръ, сообщилъ на единѣ свои мысли. Онъ, понявъ всю важность предложенія, охотно согласился оное исполнить. Державинъ остался спокоенъ, уповая, что въ понедѣльникъ, при объявленіи указа въ общемъ собраніи, положатъ войти съ докладомъ о неудобности сего новаго закона. Въ сихъ мысляхъ во вторникъ, яко въ докладной день, бывъ У Государя, поѣхалъ въ сенатъ, въ полномъ удостовѣреніи, что г. Колокольцовъ поступилъ, какъ обѣщалъ. Вмѣсто того на вопросъ отвѣтствуютъ ему, что указъ въ общемъ собраній принятъ, записанъ и отосланъ въ первый департаментъ для исполненія. Весьма онъ сему удивился. Подходитъ къ Колокольцову, спрашиваетъ его потихоньку : «Какъ, указъ принятъ ? » — «Такъ, отвѣчаетъ онъ пересѣменивая, несчастію я сдѣлался боленъ вчерась и не могъ въ сенатѣ быть. » Поговоря положили, что будто, по разнорѣчію въ исполненіи, внести паки въ общее собраніе. Какъ разсужденіе было о томъ томъ при при оберъ-прокурорѣ, княз Голицынѣ, посаженномъ въ сіе мѣсто, можно сказать, болѣе не для соблюденія законовъ и настоящаго дѣла, а для тайнаго увѣдомленія Государя, что въ Сенатѣ дѣлается, и какъ онъ вѣрно отправлялъ возложенную на него должность, обѣдая всякой день во дворцѣ, то разсужденія Державина о семъ указѣ, — которыя онъ говорилъ о безполезности неудобности сего указа, сожалѣя о Государѣ, что приведень на такое дѣло, которое не принесетъ ему Ни пользы, ни славы, натурально, что Голицынымъ слушаныя, поѣхавъ обѣдать во дворецъ, пересказалъ Императору; а какъ по вторникамъ всякую недѣлю, послѣ обѣда часу въ 7·мъ, былъ во дворцѣ въ присутствіи Императора министерскій Комитеть, то Государь, посидѣвъ въ немъ не болѣе

къ

И

онъ