таковыхъ жалобъ совѣтовалъ Державинъ Государю, пригласить не вдругъ изъ всей имперіи, а по частямъ изъ нѣсколькихъ губерній губернскихъ предводителей дворянства, которымъ дать милостивые рескрипты, похваля съ одной стороны древнюю и новую службу дворянъ, а съ другой изобразивъ дурные поступки съ своими подданными нѣкоторыхъ помѣщиковъ, доходящіе до престола, приложа онымъ и экстрактъ изъ дѣлъ имѣющихся въ сенатѣ, приказавъ имъ найти средство и положить ихъ мнѣніе, какія въ которыхъ губерніяхъ и уѣздахъ могутъ собираемы быть денежныя или продуктами подати или отправляемы работы, потому что они не могутъ быть по положенію различныхъ мѣстъ

одинаковы; а такъ же и наказанія тѣлесныя, какія дома чинить и для какихъ отсылать въ градскія и сельскія полиціи. Предводители сіе должны непремѣнно будутъ сдѣлать, слѣдовательно они на себя сами сдѣлаютъ постановленіе, а не Государь; ропоту не будетъ, и такимъ образомъ и крестьяне облегчатся въ ихъ участи, и правительство не будетъ имѣть опасности отъ которой либо стороны ропоту пли неудовольствія. Государь, выслушавъ cie представленіе отъ Державина, казался довольнымъ, приказалъ указъ свой отдать въ совѣтъ, дабы вновь былъ пересмотрѣнъ. Касательно же созыва дворянскихъ предводителей, то сказалъ, что онъ о семъ подумаетъ, а изъ всѣхъ вдругъ губерній сдѣлать многолюдный вызовъ онъ находитъ неудобнымъ и не безопаснымъ. Державинъ едва отъ Государя возвратился домой, располагаясь на другой день представить указъ въ государственный совѣтъ, какъ является къ нему г. Новосильцовъ съ повелѣніемъ отъ Государя, чтобъ указа не отдавать въ совѣтъ, а отослать въ сенатъ для непремѣннаго исполненія. Державинъ крайне симъ огорчился и не зналъ, какъ тому помочь, то пришло ему въ голову, что въ правахъ сената, напечатанныхъ при министерскомъ манифестѣ, и по кореннымъ Петра Великаго и Екатерины II-йі законамъ позволено сему правительству входить съ докладомъ къ Императорскому Величеству, когда какой дово-изданный законъ покажется теменъ, неудобоисполнителенъ и вреденъ государству, то и желалъ пріятельски о томъ сдѣлать вну

шеніе кому либо изъ господъ сенаторовъ, чтобъ онъ, при запискѣ того указа сената въ общемъ собранін, подахъ мысли прочимъ сенаторамъ взойти въ докладъ къ Государю. представя Ему неполезность указа. Обращаясь мыслями на того и на другаго сенаторовъ, показался ему всѣхъ способнѣе, по престарѣлымъ лѣтамъ своимъ и по знанію законовъ и пользъ государственныхъ. Ѳедоръ Михайловичъ Колокольцовъ, котораго онъ тотъ же день пригласилъ къ себѣ на вечеръ, сообщилъ на единѣ свои мысли. Онъ, попявъ всю важность предложенія, охотно согласился онос исполнить, Державинъ остался спокоенъ, уповая, что въ понедѣльникъ, при объявленіи указа въ общемъ собраніи, положать войти съ докладомъ о неудобности сего новаго закона. Въ сихъ мысляхъ во вторникъ, яко въ докладной день, бывъ у Государя, поѣхалъ въ сенатъ, въ полномъ удостовѣреніи, что г. Колокольцовъ поступилъ, какъ обѣщалъ. Вмѣсто того на вопросъ отвѣтствуютъ ему, что указъ въ общемъ собранін принятъ, записанъ и отосланъ въ первый департаментъ для исполненія. Весьма онъ сему удивился. Подходитъ къ Колокольцову, спрашиваетъ его потихоньку : « Какъ, указъ принятъ ? » )) — — « Такъ , отвѣчаетъ опъ пересѣменивая несчастію я сдѣлался боленъ вчерась и Не могъ въ ceнатѣ быть. » Поговоря положили, что будто, по разнорѣчію въ исполненіи, внести паки въ общее собраніе. Какъ разсужденіе было о томъ при оберъ-прокурорѣ, князѣ, Голицынѣ, посаженномъ въ сіе мѣсто, можно сказать, болѣе не для соблюденія законовъ и настоящаго дѣла, а для тайнаго увѣдомленія Государя, что въ Сенатѣ дѣлается, и какъ онъ вѣрно отправлялъ возложенную на него должность, обѣдая всякой день во дворцѣ, то разсужденія Державина о семъ указѣ, — которыя онъ говорить о безполезности неудобности сего указа, сожалѣя о Государѣ, что онъ приведенъ на такое дѣло, которос не принесеть ему НИ пользы, ни славы, натурально, что Голицынымъ слушаныя,— поѣхавъ обѣдать во дворецъ, пересказаль Императору; а какъ по вторникамъ всякую недѣлю, послѣ обѣда часу въ 7-мъ, былъ во дворцѣ въ присутствіи Императора министерскій Комитеть, то Государь, посидѣвъ въ немъ не болѣе

къ

только

идете въ

часа, не очень весело кончилъ присутствіе, и лишь начали министры разъѣзжаться, то одинъ изъ камердинеровъ Государя, подошедъ къ Державину, сказалъ тихо, что Им. ператоръ зоветъ его къ. себѣ въ кабинетъ. Вошедъ въ оный, нашелъ его одного. Онъ тотчасъ началъ говорить: « Какъ вы, Гаврила Романовичь, противъ моихъ указовъ Сенатѣ и критикуете ихъ; вмѣсто того Ваша должность подкрѣплять ихъ и наблюдать о непремѣнномъ исполненіи ». Державинъ отвѣчалъ, что не критиковаль указовъ, а признается, что, при разсужденіи объ исполненіи, какъ и Его Величеству докладывалъ, сумнѣвался о удобности и пользѣ, что и теперь по присягѣ своей подтверждаетъ, удостовѣряя, что Его Величество симъ способомъ не достигнетъ своего намѣренія, чтобъ сдѣлать свободными владѣльческихъ крестьянъ, да ежели бъ и достигъ, то въ нынѣшнемъ состоянін народнаго просвѣщенія не выдетъ изъ того никакого блага государственнаго, а напротивъ того вредъ, что чернь обратитъ свободу въ своевольство и надѣлаетъ много бѣдъ. По какъ Государь учителемъ своимъ Французомъ Лагарпомъ упоенъ былъ и прочими его окружавшими ласкателями, мыслію, по ихъ мнѣнію великодушною и благородною, чтобъ освободить отъ рабства народъ, то остался неколебимъ въ своемъ предразсудкѣ, и приказалъ объявить имянное свое повелѣніе, чтобъ по разногласію въ первомъ Департаментѣ не обращать того указа въ общее собраніе, а исполнить бы его непремѣнно, что опъ безпрекословно уже и исполнилъ , негодуя въ размышленіи на трусость г-на Колокольцова, каковы почти и всѣ были господа ce•нагоры его времени, что доказываетъ и нижеписанное еще приключеніе.

сею

Въ первыхъ еще мѣсяцахъ его министерства, помнится въ Ноябрѣ, когда финансъ-министръ приготовлялъ обыкновен. ныя росписанія свои разнымъ губерніямъ, въ одинъ день на вечерѣ, во время собранія у Державина оберъ-прокуроровъ для консультаціи, пріѣзжаетъ къ нему государствен ный казначей, господинъ Голубцовъ, родной племянникъ Финансъ-министра графа Васильева, и просить его, въ ка

бинетъ для переговора наединѣ. Державинъ исполняетъ его просьбу. Голубцовъ начинаеть ему жаловаться на его дя• дю, говоря, что въ крайнемъ безпорядкѣ казенное управленіе, что онъ не знаетъ, какъ посылать росписанія о доходахъ, которыхъ никакого счету пѣтъ и прочее тому подобное. Державинъ удивляется тому и говоритъ, что не его дѣло. Нѣтъ, Голубцовъ съ жаромъ и настоятельностію возражалъ, онъ пріѣхалъ къ генераль-прокурору и доводитъ ему до свѣденія о крайнемъ разстройствѣ казны и что онъ, принимая теперь на себя сію должность (ибо онъ тогда только пожалованъ въ государственные казначен ), не можетъ отвѣтствовать за могущій быть ущербъ казны, а паче, за ассигнаціи суммъ, на которыя финансъ-министръ объявляетъ или выпосить имянные Императора указы. Державинъ ноусумнился было доводить до Государя таковые доносы, не имѣя въ рукахъ у себя ничего письменнаго; но какъ Голубцовъ ему подалъ въ то же время письмо, въ которомъ онъ проситъ генералъ - прокурора о исходатайствованіи пому казначею чина, говоря, что онъ, по извѣстнымъ ему причинамъ, не можетъ этомъ просить финансъ-министра по своей командѣ, то прибѣгаетъ къ нему. Державинъ еще сумпѣвался; но Голубцовъ увѣрялъ, ежелибъ онъ не имѣлъ важнѣйшей причины для своей безопасности прибѣгать къ генералъ-прокурору въ толь государственномъ интересномъ дѣ.гѣ, чтобы онъ на роднаго своего дядю и благодѣтеля не сталъ клеветать по напрасну. Державинъ, разсудя, что онъ имѣетъ у себя въ рукахъ письмо государственнаго казначея, изъ котораго видно неудовольствіе его на финансъ-министра, рѣшился доложить Государю, что на другой день и испо.нилъ. Императоръ тоже усумнился было, не видя ничего отъ Голубцова письменнаго, но когда показано ему письмо отъ казначея, то взялъ вѣру и обѣщалъ о томъ нереговорить съ финансъ-министромъ. Эго былъ вторникъ, докладный день Державина, то опъ и поѣхалъ прямо изъ дворца въ Сенатъ; тамъ нашелъ въ первомъ департаментѣ финансъминистра графа Васильева, помощника его Гурьева, котораго онъ подозвавъ, нарочно въ слухъ при всѣхъ сказалъ

ему, давъ почувствовать, что онъ, ile духомъ тайной клеветы какой водимъ и пронырствомъ, докладывалъ Государю то, о чемъ его Голубцовъ просилъ, — и объявилъ государевъ указъ о пожалованій казначея въ слѣдующій чинъ. Голуб. цовъ побѣднѣлъ и ни слова на это ему не отвѣтствовалъ. Васильевъ пристально на это всмотрѣлся, также ничего не говорилъ. Но на другой день, то есть въ середу, въ его докладное время, какъ видно, объяснился съ Голубцовымъ, а сей, чтобъ вывернуться изъ своего скверного противъ дяди поступка, далъ совсѣмъ другой оборотъ дѣлу, сказавъ, что будто Державинъ призыва.гъ его къ себѣ, упрашивалъ и даже уграживалъ, домогаясь, чтобъ онъ доносилъ на неисправность дяди, изъ той будто злобы, что Державинъ, тотчасъ по восшествіи на престолъ Императора Александра, смѣненъ изъ госу дарственныхъ казначеевъ Васильевымъ, то Васильевъ и жаловался яко бы на нападки Державина Государю и просилъ отъ него защиты, а тѣмъ самымъ и ослабилъ вѣроятіе доносовъ Голубцова, внушенныхъ Государю чрезъ Державина. Сіе все въ слѣдующій докладной день, т. е. въ воскресенье, самъ пересказалъ Императоръ за тайну Державину, спрося напередъ его, какъ онъ призывалъ къ себѣ Голубцова и принуждалъ его доносить на Васильева? Державинъ отвѣтствовалъ: да какъ же могъ онъ его принудить написать письмо къ нему о казначеѣ? Тогда Государь сказалъ: « А! вижу теперь плутии, хорошо-жъ, я посажу теперь Голубцова въ министерскій Комитетъ, пусть онъ тамъ сидя уличаегъ финансъ-министра въ несправедливыхъ его докладахъ, и препятствует распоряжать ему распоряжать ему государственными суммами ко вреду казны.» Но ничего не бывало. Голубцовъ, такимъ образомъ втершись въ министерскій Комитеть, былъ всегда противъ финансъ-министра безгласнымъ, иногда и въ такихъ дѣлахъ, которыя, со стороны видно было, не только хозяйственны, но даже и вредны. Послѣ по ихъ поступкамъ можно было подумать, что не съ намѣреніемъ ли они согласясь, сыграли сію хитрую штуку. Для того 1-е, чтобъ жалобою въ пригѣсненіи вселить въ Государѣ нѣкоторое подозрѣніе на Державина, что онъ, докладывая о безпо