спосяся

что торгов.ія Имперіи будетъ съ лучшимъ успѣхомъ и пользою управляться по губерніямъ генералъ губернаторами, а не чрезъ Коммерцъ Коллегію по инструкцін Петра Великаго ; и для того, хотя не уничтожила Коммерцъ Коллегію и не издала на то публичнаго указа; но въ угодность помяну. таго своего вельможи, Таврическій торгъ, какъ и всѣ доходы Тавриды, онъ единственно завѣдывалъ безотчетно, не ин съ Государственнымъ Казначействомъ, ни съ Коммерцъ Коллегіею. Сообразно тому желала, чтобъ и С. Петербургская таможня такимъ же образомъ управлялась, то есть, чрезъ нее, ибо она, какъ думала, сама должность Государева намѣстника отправляла по Петербургской губерніи, хотя случались въ то же время и генералъ губернаторы, какъ 10 Архаровъ и прочіе опредѣляемы ею были. Поелику же въ подробное управленіе таможенъ, не токмо ей, но и генералъ губернаторамъ входить не удобно было, то и заступалъ мѣсто по Петербургу Коммерцъ Коллегін президента , Санктпетербургскій вице-губернаторъ, хотя ни мало ему подчинены не были таможни другихъ губерній, которыя имѣли сношенія п связь съ С. Петербургскимъ

портомъ. На то время былъ въ Петербургѣ вице губернаторомъ Иванъ Алексѣевичь Алексѣевъ, опослѣ бывшій сенаторъ, связанный дружбою съ Трощинскимъ, съ Новосильцовымъ и Торсуковымъ, Перекусихпной и со всею дворскою партією, противуборствующею Державину. Само по себѣ видно, что нечего ему тутъ было дѣлать ; но онъ долженъ былъ исполнить волю Императрицы, которая, сколько догадываться позволено, думала, повѣря ему сей наживної пость, наградить его за труды и службу по должности статсъ секретаря понесенные; но Державину сего и въ голову не входило, ибо онъ, напротивъ того, предполага.ъ сію новую довѣренность наилучшимъ образомъ заслужить возможною вѣрностію, безкорыстіемъ и честностію, какъ выше о томъ сказано. Словомъ, вступивъ въ президенты Коммерцъ Коллегіи, началъ опъ сбирать свѣдѣнія и законы, къ исправному отправленію должности его относящіеся. Въ слѣдствіе чего хотѣлъ осмотрѣть складочные на биржѣ анбары, аленные, пеньковые и прочіе, а по осмотрѣ вещей, Петербург

скій и Кронштатскій порты; но ему то воспрещено было и таможенные директоры и прочіе чиновники явное стали дѣлать неуваженіе и ослушаніе; а когда прибылъ въ С. Петербургъ изъ Неаполя корабль, на коемъ отъ вышеупомянутаго графа Моценига присланъ былъ въ гостинецъ кусокъ атласу женѣ Державина, то директоръ Даевъ донесъ ему о томъ, спра.

шивая, показывать ли тотъ атласъ въ коносаментахъ и какъ

,

то есть

съ нимъ поступить, ибо таковые цѣновные товары ввозомъ въ то время запрещены были, хотя корабль отплылъ изъ Италіи прежде того запрещенія, и объ ономъ знать не могъ. Но за всѣмъ тѣмъ Державинъ не велѣлъ тотъ атласъ отъ свѣдѣнія таможни утаивать, а приказалъ съ нимъ поступить по тому указу, коимъ запрещеніе сдѣлано, отослать его обратно къ Моценигу. Директоръ, видя, что президенты не поддался на соблазнъ, чѣмъ бы заслѣплъ онъ себѣ глаза И далъ таможеннымъ служителямъ волю плутовать, какъ и при прежнихъ началышкахъ, то и вымыслилъ Алексѣевъ съ тѣмъ директоромъ клевету на Державина, которой бы замарать его въ глазахъ Императрицы, дабы онъ довѣренности никакой у ней не имѣлъ. Донесли Государынѣ, что будто опъ послѣ запретительнаго указа выписалъ тотъ атласъ самъ и приказалъ его ввезти тайно; а какъ таковые тайно привезенные товары велѣно было тѣмъ указомъ жечь, и съ тѣхъ, кто ихъ выписалъ, брать штрафъ, то и получили согласную съ тѣмъ отъ отъ Государыни резо люцію. Державниъ не зналъ ничего , какъ вдругъ сказываютъ ему, что публично съ барабаннымъ боемъ предъ Коммерцъ Коллегіею на площади подъ именемъ его сожжены тайно выписанные имъ товары, 1 тогда получаетъ директоръ, такъ сказать, ордеръ отъ Алексѣева, въ космъ требуетъ онъ, чтобъ Державинъ взнесъ въ таможню положенный закономъ штрафь. Такая дерзость бездѣльническая его какъ громомъ поразила; опъ написалъ на явныхъ справкахъ и доказательствахъ - основанную записку, въ которой изобличалась явно гнусная ложъ Алексѣева и Даева, и какъ не допущенъ былъ къ Императрицѣ, то чрезъ Зубова подагъ ту записку и просилъ по ней его ей доложить, но сколько ни хлопоталъ, не могъ получить не токмо никакой

ванъ

дѣльної ея Величества резолюцін, но и никакого даже отъ самаго Зубова отзыву. Потомъ вскорѣ пос.гѣ того призопъ былъ именемъ Государыни въ домъ генералъ прокурора ( Самойлова), который объявилъ ему, что Ея Величеству угодно, дабы онъ не занимался и не отправлялъ должности Коммерцъ Коллегін президента, а считался бы онымъ такъ, ни во что не мѣшаясь. Державинъ требова.лъ письменнаго о томъ указа; но ему въ томъ отказано. Видя таковое угнетеніе, отъ той самой власти, которая бы по правотѣ его сама поддерживать долженствовала, не зналъ что дѣлать ; а наконецъ, посовѣтавъ съ женою и съ другими, рѣшился подать Императрицѣ письмо о увольненіи его отъ службы. Пріѣхалъ въ Царское Село, гдѣ въ то время Ихператрица проживала, адресовался съ тѣмъ письмомъ къ Зубову, опъ велѣлъ подать чрезъ статсъ секретарей; просилъ Безбородку, Турчанинова, Попова, Храповицкаго и Трощинскаго; но никто онаго не приня.н, говоря, что не смѣютъ; и такъ убѣдилъ просьбою камердинера Ивана Михайлова Тюльпина, который былъ самый честнѣйшій человѣкъ и ему благопріятенъ. Онъ принялъ и отнесъ Императрицѣ. Чрезъ часъ время, въ которой Державинъ, походя по салу, пошелъ въ комнату Зубова, навѣдаться, какой успѣхъ письмо его имѣло , находитъ его б.гѣднаго, смущеннаго, и сколько онъ его на вопроша.гъ, ничего не говорящаго ; наконецъ за тайну Тюльпинъ открылъ ему, что Императрица по прочтенін письма чрезвычайно разгнѣвалась, такъ что вышла изъ себя, и ей было сдѣлалось очень дурно. Поскакали въ Петербургъ за каплями, за лучшими докторами, хотя и былъ тутъ дежурный. Державинъ, услыша сіе, не остался долѣе въ Царскомъ Селѣ; но, не дождавшись резолюціп, уѣхалъ въ Петербургъ и ждалъ спокойно своей судьбы; но ничего не вышло, такъ что онъ принужденъ былъ опять въ недоумѣнія своего президенства по прежнему шататься. Между тѣмъ, какъ при нача.гѣ своего вступленія въ должность президента, усмотрѣлъ онъ по балансу отъ Коммерцъ Коллегіи, Императрицѣ поданному, что въ 1793 году перевѣсъ торговли 31 милліономъ рублей превышать къ нашей сторонѣ противъ иностран

ныхъ, а курсъ былъ не выше 22-хъ штиверовъ, то и удивился онъ, какъ это мосю случиться, что намъ перевели иностранные чистыми деньгами таковую довольно знатную сумму, а курсъ былъ такъ для насъ низокъ, что будто мы имѣли нужду перевесть за иностранные товары въ чужіе краи такое или болѣе количество наличныхъ денегъ ; ибо курсъ почто Иное какъ ходъ денегъ въ ту или другую сторону требованіемъ оныхъ усугубляющійся. Въ разсужденіи чего и далъ онъ Коммерцъ Коллегіи предложеніе, чтобъ она сіе обстоятельство въ торгов.ѣ, какъ можно наивѣриѣе, по всѣмъ таможнямъ, изслѣдовала и увѣдомила бы его о причинѣ, оть чего, когда балансъ торга на нашей сторо а курсъ на иностранной ? Чрезъ нѣсколько мѣсяцевъ Коллегія доказательнымъ образомъ дала знать, что при упадкѣ курса превосходный балансъ ничто иное есть, какъ плутовство иностранныхъ купцовъ съ сообществомъ нашихъ таможенныхъ служителей, и бываетъ именно отъ того: выпускные наши товары объявляются настоящею цѣною и узаконепцыя пошлины въ казну съ той цѣны берутся a unoстранные объявляютъ иногда цѣну ниже 10 процентами . слѣдовательно болѣе десяти частей уменьшаетъ балансъ въ товарахъ, и болѣе 10 процентовъ крадуть пошлинъ; и такъ, сравнивъ количество отпускныхъ товаровъ нашихъ съ иностранными цѣновными , выходитъ балансъ на нашей сторопѣ, а дѣйствительная выгода торга и курсъ па ппостранпой; не говоря о уменьшеніи пошлинъ, ибо мы переводимъ денегъ 10, а получаемъ вмѣсто того только 1 проценгъ. Державинъ, открывъ таковую государственную кражу, думалъ сдѣлать выслугу для Имперіи и благоугодное Императрицѣ, подалъ о томъ рапортъ, какъ Сенату, такъ и ей краткую, но ясную записку; по по что же ? Вмѣсто оказательства какого либо ему благоволенія, хладнокровно о томъ замолчали. Послѣ, какъ шкже увидимъ, вышла еще непріятность. Сказываютъ, что будто таковая правда была Императрицѣ непріяною, что въ ея правленіи и при ел учрежденіи могла она случиться, или лучше обнаружиться. Вотъ каково самолюбіе въ властителяхъ міра! И вредъ не вредъ, — и польза не польза, когда только имъ они неблаго

по прошенію уволенъ

угодны. — Не будучи Не будучи Державинъ оть службы, долженъ былъ онъ остаться и переносить ея горести.

ниться

Люля 15-го числа 1794 году скончалась у него первая жена ('). Не могши быть спокойнымъ о домашнихъ недостаткахъ и по службѣ непріятностяхъ, чтобъ отъ скуки не укловъ какой разврать, женился онъ Генваря 31 дня 1795 года на другой женѣ, дѣвицѣ Дарьѣ Алексѣевнѣ Дьяковой. Онъ избралъ ее такъ же, какъ и первую, не по богатству и не по какимъ либо свѣтскимъ разсчетамъ, но по уваженію ея разума и добродѣтелей, которыя узналъ гораздо прежде, чѣмъ на ней женился, отъ обращенія съ сестрою ея Марьею Алексѣевною и всѣмъ семействомъ ея, бригадира Алексѣя Афанасьевича Дьякова и зятьевъ ея, Николая Александровича Львова, г. Стейнбока и Василья Васильевича Капниста, какъ выше видно, пріятелей его. Причиною наиболѣе было сего союза с.гѣдующее домашнее приключеніе. Въ одно время, сидя въ пріятельской бесѣдѣ, первая супруга Державина и вторая, тогда бывшая дѣвица Дьякова, разговорились между собою счастливомъ супружествѣ. Державина сказала, ежели бы она г-жа Дьякова вышла за г. Дмитріева, который всякой день почти въ донѣ Державина и коротко былъ знакомъ, то бы она не была безсчастна. « Нѣтъ, отвѣчала дѣвица, найдите мнѣ такова жениха, каковъ вашъ Гаврила Романовичь, то я пойду за него, и надѣюсь, что буду съ нимъ счастлива. » Посмѣялись, и начали другой разговоръ. Державинъ, ходя близь ихъ, слышалъ отзывъ о немъ дѣвицы, который такъ въ умѣ его напечат.гѣлся, что, когда онъ овдовѣть и при мысли искать

о пер

(1) Такъ кратко отмѣчаетъ Державинъ копчипу своей Плѣниры. Между тѣхъ мы знаемь, что эга утрата очень сильно и долго отзывалась въ ero сердцѣ. М. А. Дмитріевь разсказываетъ со словъ дяди, что Державинъ, мното времени спуста, не могъ удержаться оть слезь при воспоминаніи вой желѣ своей. Похоронивь ее (вь Невской Лаврѣ, на Лазаревскомъ кладбищѣ ), Державиць написалъ въ память ея превосходное стихотвореніе Ласточка. Передь самок второю свадьбо о, въ одѣ на смерть В. Кн. Ольги Павловны (13 Генв. 1793 ), онъ опять вспоминаеть Плѣпару. Рѣшимость вступить во второй бракь выражена въ стихотвореніи Призываніе н явленіе Планиры.